Тенденции развития интеллекта у молодежи: комментарий эксперта Пироговского Университета

Споры о том, как изменился интеллект у молодого поколения, идут давно — но современные исследования показывают не снижение, а перераспределение интеллектуальных способностей. Что происходит с осведомлённостью, смысловой и пространственной памятью, как цифровая среда влияет на мышление и почему важен социальный интеллект — поясняет Вера Борисовна Никишина, доктор психологических наук, профессор, директор Института клинической психологии и социальной работы (ИКПСР), заведующий кафедрой клинической психологии ИКПСР Пироговского Университета Минздрава России.

В целом, история про мериться интеллектом между поколениями совершенно не современна. Межпоколенческие сравнения интеллектуальных ресурсов и способностей были характерны всегда, но особенно стали популярны с момента введения самого понятия интеллекта в современное цивилизационное пространство. Это произошло в конце XIX — начале XX века, когда был разработан и предложен первый тест интеллекта, по которому рассчитывался тот самый показатель IQ, которым сейчас в житейских обстоятельствах с энтузиазмом пытаются мериться, ну, не только представители разных поколений. Историю про интеллектуальные способности есть смысл разбирать с точки зрения понимания того, что они собой представляют и как их можно оценивать.

Оценивать или диагностировать интеллект можно разными способами и инструментами. В некоторых интеллект оценивается генерализованно, как некий общий показатель, который дает условную ориентировку, например, в уровне сформированности интеллектуальных действий, которые человек может успешно или менее успешно выполнять. Есть другие способы, в которых интеллект рассматривается как множество разных способностей: беглость речи, например, или конструктивность мышления. И в этом случае общий коэффициент не выносится, а формируется профиль, по которому человек может понять, где у него наиболее или наименее выражены интеллектуальные способности. Оба способа по-прежнему приняты и используются. Так что на сегодняшний день в психологии нет какого-то общего, единого подхода к пониманию и диагностике интеллекта. Соответственно, сравнивать можно только те показатели, которые получены одним и тем же инструментом в разных возрастных или социальных группах.

Современные претензии к уровню интеллектуальных способностей подрастающего поколения имеют целый ряд оснований и целый ряд сомнений. Но я точно не готова без масштабных исследовательских проектов обобщать и делать вывод об общем снижении интеллектуальных способностей. Очевидно, мы можем фиксировать больший разброс и смещение показателей интеллекта к краям — низкому и высокому — среди представителей подрастающего поколения.

Но при этом есть то, что очевидно страдает в их интеллектуальном содержании. Например, в знаменитой теории интеллекта Векслера и одноимённом диагностическом инструменте есть такой показатель, как осведомлённость. Вот по уровню осведомленности определенно есть поколенческие различия. И, возможно, эти различия и связаны с представлениями о снижении интеллекта у представителей подрастающего поколения. Однако это можно объяснить и культурно-цивилизационными отличиями, и быстрыми темпами социальных изменений, из-за которых информация, актуальная для предшествующих поколений, становится менее значимой для последующих. Соответственно, когда мы меряем интеллект с точки зрения осведомлённости предшествующего периода, мы можем получать значительно более низкие показатели. Но если бы мы измерили осведомленность, например, в области современных технологий и способов их использования, мы могли бы получить совершенно другие результаты.

Но при этом в моем опыте медицинского психолога есть наблюдение, на которое я могу ориентироваться. Например, я очевидно фиксирую заметную тенденцию к снижению уровня сформированности смысловой памяти, которая является частью интеллектуальных способностей, так же как и пространственной памяти, или конструктивной пространственной деятельности. На это снижение влияют те условия существования подрастающего поколения, которых не было у их предшественников.

И мы впервые проживаем такой цивилизационный период, в котором человеческий мозг не только обучается в двух реальностях — опосредованной и непосредственной (то есть цифровой и не цифровой), — но и у подрастающего поколения развивается в условиях постоянного взаимодействия с этими реальностями. А значит, эти новые условия определенно и существенно влияют на их интеллектуальные способности и ментальное здоровье в целом.

И здесь я бы скорее перевела разговор не на конкуренцию или обвинения в отношении того, у кого из поколений больше, а у кого меньше, а на ответственность взрослого поколения за ментальное и интеллектуальное здоровье подрастающего.

Что я очевидно могу констатировать как проблему, так это снижение уровня социального интеллекта у представителей подрастающего поколения. Потому что их сосредоточенность на социальной жизни в цифровом пространстве не дает возможности полноценно перенести интеллектуальный опыт социального взаимодействия из одной реальности в другую. Они зачастую не могут интерпретировать живые отношения, не могут интерпретировать сложные социальные реакции. И это в существенной мере осложняет и отягощает их жизнь, влияя на общее качество жизни.